Отправлено: 30.04.05 16:24. Заголовок: Вопросы Громова форумчанам
Здесь я буду иногда помещать вопросы, поиск ответов на которые занял бы у меня слишком много времени. Я вижу, людей на форуме становится все больше и надеюсь, что эта затея имеет смысл. Буду благодарен как за прямые ответы, так и за наводки на толковый сайт.
Вот первый вопрос. Известно, что первая эскпедиция Колумба отправилась открывать Индию на трех кораблях: «Санта-Мария», «Пинта» и «Нинья». Последние две были каравеллами, а «Санта-Мария» -- караккой. В чем, собственно, разница между каравеллой и караккой? Кто знает?
Александр, вчера 10 апреля отправил Вам заказной бандеролью книжку, большую карту Владивостока нынешнего и залива Петра Великого, а также карту с отмеченными топонимами Старого Владивостока и немного ксерокопий со старых фотографий города. Сказали, что будет идти дней 10, но не исключено, что врут. :) В общем - как повезет. К сожалению никак не получается написать несколько соображений по месту действия. На работе не продохнуть и дома допоздна работаю (называется ремонт). Но время все-таки найду, да и как понимаю, оно еще пока терпит.
Олег, время терпит, конечно! До Владивостока пока далеко, мне еще о Японии писать и писать. Давеча продырявил над Токио дирижабль, он понемногу падает...
А скажите: железнодорожный путь до Владивостока через Хабаровск был проложен сильно позже, чем через Харбин?
По вопросу намного ли позже стал функционировать Транссиб по сравнению с КВЖД точного ответа в книжках не нашел, как ни странно (событие все-таки первостепенной важности). Правда, в «Очерке» Матвеева я все-таки читал не все подряд, мог и пропустить но вряд ли. Однако по косвенным данным могу изложить следующее : 1897 г. «Завершено строительство железной лороги от Владивостока до Хабаровска. Открыто постоянное движение на Северо-Уссурийском участке железной дороге.» (понимаю так : именно на участке) 1901 г. «Завершено строительство КВЖД, соединившей Владивосток С ЦЕНТРОМ РОССИИ.» 1903 г. «Открыто регулярное движение поездов из Владивостока в европейскую часть России по КВЖД.» (вроде бы ясно, что другого пути по ЖД пока нету) и еще одна цитата из встроенного в Хроники в книжке «Владивосток. Штрихи к портрету» мини-очерка : «… уже строилась Транссибирская железная дорога, уже ходили трамваи, а …» Трамвайное движение в городе открыто в 1912 г. Следует полагать, что в 1912 году Транссиб еще не был достроен. Ну и, наконец : 1918 г. «… во Владивосток прибыли первые эшелоны чехословацких войск…» Вот что-то шепчет мне, что не по КВЖД они прибыли. Не могу дать внятных свидетельств, но тут и прочитанные книжки и просмотренные фильмы и самые общие соображения. Колчаковские поезда всякие, золотые эшелоны, и др. Да и не факт, что после русско-японской войны, да еще и революции КВЖД осталась за нами. А поскольку глубокие сомнения внушает возможность вести такое масштабное строительство в условиях первой мировой войны, то делаю вывод, что Транссиб был достроен между 1912 и 1914-1915 г.г, на крайний случай до 1917. Итого получаем разницу в сравнении с КВЖД в 10-15 лет.
Кстати поправочка к высланной карте : там у меня лютеранская кирха отмечена, так вот оказывается она была построена только в 1907 г. Правда неизвестно, существовавшая до нее и упоминавшаяся в хрониках ранее кирха стояла там же или нет. А вот строго на юг от нее на берегу бухты Золотой Рог, как выяснилось, было здание Морского Собрания, периодически упоминающееся в книжках. Далее : отмеченная на карте т.н. Китайская миллионка точно уже существовала в 1910 г., есть фотка в «Очерке» Матвеева. А вот когда она образовалась – тайна покрытая мраком. Часть зданий сохранилась поныне : каменные двух-трех этажки местами с мансардами, с деревянными лестницами на вторые этажи в узких дворах – колодцах. Место опиекурилен, домов терпимости и прочих притонов. Я когда-то работал в таком доме в мансарде, говорили, что там реально была когда-то опиекурильня. Сейчас одна из улиц Миллионки стилизована по типу Арбата : фонари под старину брусчатка (современная конечно), фонтанчики, чисто пешеходная, ни и художники кое какие попадаются. А вот название Миллионка вышло из употребления и практически забылось. Ежели герои будут останавливаться в гостинице, то лучшего места, чем «Золотой Рог» не придумать. Угол Светланской и Алеутской, практически самый центр и название сохранилось поныне, правда сейчас там торговый центр, но гостиницу и ресторан в два яруса (внутри в два, само здание в 4 или 5 этажей) я помню, был там в глубоком детстве. Нашел еще пару-тройку небольших отрывков, могущих представлять интерес (про извозчиков и прочий транспорт и др.). Отсканю и вышлю на след неделе. Позволю себе также не согласиться с г-нм Крестовским по поводу того, что может где и есть красивые места, но только не в самом городе. Видимо маститый писатель не удосужился забраться даже на гору Голопуп (идентифицированную мной приблизительно, по логике и старым фотографиям (там на ксерокопии я написал), поскольку сам топоним не сохранился до нынешнего времени). А уж если бы он поднялся на Орлиную сопку (г. Орлиное Гнездо), господствующую над городом высоту, то, думаю, открывшийся вид сильно поколебал бы его мнение. Постараюсь подыскать оный в имеющихся у меня фотографиях. Правда пейзаж нынче сугубо урбанизированный, но и он впечатляет, а уж в допотопные времена в ясный солнечный день с хорошей видимостью, когда видны западные берега Амурского Залива, восточные Уссурийского, а на юг острова Римского Корсакова и сопки Славянки (юго-западный берег Амурского залива) и все это в зелени лесов, голубизне моря и солнечных бликах…А город лежит внизу как будто бы по ногами. Ни один из гостей города , которых я водил на Орлинку не остался равнодушен.
Поскольку герои прибыли в город на военном корабле и корабль не простецкий какой-нибудь, то высаживаться на берег они по идее должны на Адмиральскую пристань. Сколько помню дореволюционных фотографий 19 века, в Золотом Роге корабли к стенке не швартовались : просто видимо причалов не было соответствующих. Вставали посреди бухты на якорь, позже на бочку, спускали трап, плавсредства – и к берегу. А вот за 1904 г. имеется фотография крейсера «Громобой», ошвартованного кормой к пирсу, но опять же больше – в бухте на якоре (а может и на бочке). Одна из старых фотографий (предполагаю, что года от 80-го до 90-го) изображает вид на Адмиральскую пристань с берега. Дорога грунтовая, по краям деревянные тротуары. Подъем в гору к Светланской – довольно крутой. Слева (если спиной к морю) – городской сад, справа – здание Общества изучение уссурийского края и еще что-то ныне не существующее. Центральная Светланская улица метрах в 100 вверх. Идет перпендикулярно подъему от пристани и параллельно берегу бухты. Когда поднимаешься до нее, налево по Cветланской метрах в 300-х (~ три квартала) – самый центр города, магазин торгового дома «Кунcт и Альберс», построенный из немецкого кирпича (где0то в конце 19 в), впоследствии всем известный «ГУМ». Через квартал от «Кунста и Альберса» перпендикулярно Светланской направо вверх в сопку идет улица Китайская (ныне Океанский проспект) она ведет к Покровскому кладбищу и выходу из города. Далее, еще через квартал, на перекрестке с улицей Алеутской – гостиница и ресторан (в одном флаконе) «Золотой Рог». Пройдя от нее направо один квартал по Алеутской и свернув налево, попадем на китайскую Миллионку и еще через квартал – к Семеновскому покосу (который уже превратившись из собственно покоса в Семеновский базар, еще продолжал некоторое время именоваться покосом) и Семеновскому ковшу (ныне Спортивная гавань и некогда городской пляж). Там был хороший рыбный рынок, шампуньки прямо с берега ковша разгружали рыбу на продажу. Если же от «Золотого Рога» идти налево по Алеутской в южном направлении, то минут через 7-10 можно дойти до Манзовского базара и Порта (городской пристани). Где-то там же находилась и описанная у Матвеева и Крестовского «собачья батарея». Если же поднявшись от Адмиральской пристани до Светланской, повернуть направо, то минуя дом губернатора можно минут за 10 дойти до появившейся в 1907 г. лютеранской кирхи (там же было построено в начале 20 в и здание Восточного института), ниже которой находилось у берега бухты, насколько я понимаю, Морское собрание. Собственно где-то тут или чуть дальше Светланская тогда заканчивалась потому что дальше шли Экипажная слободка и механические мастерские (не совсем понял в каком порядке), потом Офицерская слободка, потом спуск в глубокий Мальцевский овраг, потом достаточно крутой подъем к Матросской и Госпитальной слободкам. Госпитальная слободка примыкала к берегу бухты Золотой Рог и шла вверх по склону до улицы, ныне являющейся уже Светланской, а тогда по дпругому называвшейся (т.е., двигаясь по дороге из центра, можно было увидеть госпиталь справа от дороги), А Матроссская слободка была еще выше Госпитальной по склону сопки (слева от дороги). Проехав главные (и до определенного времени немногочисленные) здания Морского госпиталя, который большей частью и составлял Докторскую слободку, мы начинаем спускаться к Гнилому углу : низменной части в восточном углу бухты Золотой Рог, образованном долиной речки Объяснения и нижней частью большого распадка с ручьем, в котором был построен в конце 19 в. т.н. Минный городок (см. карту). Сейчас тут находится площадь Луговая (покосы и выгоны были) и еще немного южнее – устье речки Объяснения. Весь восточный угол бухты – типичная равнина, образующаяся в устье рек. Устье Объяснения находится в южной части долины и почти сразу от речки (от нынешней улицы Борисенко) начинается южная гряда сопок, переходящая в южный берег Золотого Рога – п-ов Чуркина (или просто Чуркин). Думаю, что дорога через долину безусловно должна была существовать, также как и брод ч/з нее, поскольку в давние времена речка наверняка не страдала полноводностью и даже иногда пересыхала. А вот мост ч/з речку вряд ли построили до начала 20 века. Хотя кто его знает? А вот на этих сопках на левом южном берегу речки наверняка должен был быть лес с лимонниками, аралиями и прочими манчжурским орехами. Не исключено, что какие-то рощи могли быть и на спуске от госпиталя и Матросской слободки к Гнилому углу, но их вполне могли и извести на дрова. Само устье в 70-е годы было, видимо слегка заболоченным, однако,насколько я понимаю, к концу 19 в. его уже начали осваивать, т.е не сильно заболоченным. Есть сведения, что в нем был парк, только неизвестно когда. Сейчас там порт. Но никто не мешает нашим героям гулять немного выше по течению (в пределах полукилометра от устья), тем более, что и брод и дорога вряд ли шли через болотистую часть долины. В сентябре этот лес должен был еще сохранять часть зеленой листвы, но желтого и красного должно быть уже достаточно. Одно слово – Золотая Осень. До 10 –15 сентября во Владивостоке еще может стоять температура порядка 18-20 и даже выше градусов днем (можно купаться) и ночью тоже еще тепло. Потом обычно проходит тайфун или хороший циклон и холодает, но все равно еще тепло и отдельные энтузиасты купаются до начала октября. Вот примерно как можно было добраться до места Объяснения :) На чем – есть кажется у Матвеева и за мной еще топик о владивостокских извозчиках.
PS: Вообще все эти "направо" и "налево", В которых можно заплутаться, Лучше читать с картой на руках.
PPS : Еще немного о географии Владивостока. Южный и северный берега Золотого Рога представляют собой две широтно расположенные гряды сопок, почти смыкающихся друг с другом аж в районе устья речки Объяснения. От Гнилого Угла к восотку между этими грядами лежит долина этой самой речки речки. Южная гряда, составляющая большую часть полуострова Чуркин, пониже, там выделяется хорошо видимая отовсюду гора Бурачека (Двугорбая) с двумя скалистыми вершинами. Северная гряда – повыше, там господствуют г. Орлиное гнездо и г. Буссе (вообще-то из обычно спками называют) по направлннию в западной части эта гряда, называемая Матвеевым кажется «водораздельными горами», резко понижается по направлению к центральной части города. Чуть юго – западнее от Орлиного гнезда есть сопка пониже, предположительно называвшаяся в 19 в. «Голопуп», на ней еще стоит башенка по всей видимости маяка, хорошо различимая на фотографиях. Как она называется, честно говоря, даже не знаю. Южные склоны водораздельного хребта плавно опускаются к долине Первой речки, но там тоже есть еще различные горки и распадки, в частности в районе Корейской слободки, которая образовалась тоже где-то в начале 20 в. П-ов Шкота представляет собой примерно меридиональную гряду сопок и заканчивается мысом Эгершельда и Токаревской кошкой. Сейчас его называют просто Эгешельд. Пролив Босфор – Восточный нынче используется как внутренний ред порта, в те же времена мог использоваться как внешний рейд. Кратчайший выход в море – через восточную часть пролива, перекрываемую острововом Скрыплева со знаменитым Скрыплевским маяком, первое строение было которго построено еще в 19 веке (первый владивостокский маяк). Также можно выйти в море и западным проходом, но там довольно узкий пролив, хитрая Токаревская кошка, камни на мысах о-вов Русский, Попова и вообще хитрый архипелаг Римского – Корсакова, где и баночки есть и маленькие островки. Именно в той стороне, на траверзе нынешнего поселка Славянка (западный берег Амурского залива) сел на камни крейсер «Богатырь» в русско-японскую. А когда я работал в АН СССР у нас на траверзе мыса Гамова (на входе в залив Посьет) пропорол брюхо о камни и утонул катер (типа малое научное судно). По северному краю долины Первой Речки в широтном направлении идет гряда сопок от залива до залива, на вершинах которых до сих пор стоят форты и укрепления Владивостокской крепости, строившиеся после Русско-японской войны. Это первая линия, насколько я понимаю. Дальше к северу есть еще немало фортов, но там совсем уж дикие и непроезжие места, где только туристы и остатки военных, поскольку вся центральная часть п-ова Муравьева – Амурского необитаема. Там эти самые – чернопихтарники растут! :)Город и главная дорога – по западному берегу п-ова вдоль Амурского залива, зона отдыха и еще одна дорога – по Восточному, вдоль Уссурийского Залива.
Олег, огромное спасибо! Вместе с фото, картами и книжкой, которые я получил сегодня по почте, материала у меня уже достаточно. Но если вдруг мне понадобится еще какая-нибудь подробность, я снова обращусь к Вам, ладно?
Ну а вот и последний кусок текста, который хотел передать:
ВЛАДИВОСТОКСКИЕ ИЗВОЗЧИКИ С первыми рейсами судов Добровольного флота во Владивостоке появились и первые извозчики, выписанные из Одессы. Это были. «ваньки» - одноконные, с фаэтонами на железных шинах, так сказать, извозчики низшего разряда; затем шли «голубчики» — парные фаэтоны под дугу, тоже на железных шинах, более привилегированные и наконец — «лихачи» — одноконный фаэтон на дутых шинах с рысаком в упряжке. Проезд на извозчике в один конец стоил 50 копеек, за час — один рубль. Извозчик в Одессе получал от своего хозяина 10 — 15 рублей жалования в месяц, во Владивостоке — 25 — 30 рублей. Немощеные улицы, раскисающие во время дождя, ямы, ухабы, камни, пни, овраги — все это делало передвижение даже днем по городу весьма затруднительным. Владивостокские «голубчики» очень хорошо сознавали свою значимость. Спектакли или вечера позволяли извозчикам запрашивать любую цену, «голубчики» всегда были хо- зяевами положения. Дороги в молодом городе не выдерживали никакой критики. Крутые склоны и плохие мосты часто приводили к авариям. Весь город освещался 52 керосиновыми фонарями, в которых горели десятилинейные лампы, дающие свет на 5 — 10 шагов. Вот почему извозчики очень не любили езду через многочисленные городские овраги. В 1899 году они забастовали. В это лето почти три месяца шли непрерывные дожди, дороги раскисли, и «голубчики» настаивали на приведении улиц в порядок. В ужасном состоянии была Набережная. Крутой обрыв к морю без ограждения, грязь и уклон в сторону обрыва делали улицу опасной для проезда. Вывали случаи, когда телеги и грузы летели под откос. Лишь по Светланской извозчики неслись с шиком, рискуя задавить прохожих. В конце марта 1885 года горожане были поражены новым видом транспорта. На улице появился омнибус. Карета, запряженная парой лошадей, тащилась на подъем медленно, но она все же надежно развозила пассажиров. Это новшество ввел Виттен-бург. Пара карет, пущенных им в работу, обеспечила хозяину в первый же день 40 рублей валовой выручки. За проезд надо было платить 15 копеек. Но, к сожалению, хотя новый вид транспорта и понравился нашей публике, Виттенбург вынужден был отказаться от этой коммерции. Пара лошадей с трудом затаскивала карету на крутые подъемы, нужна была третья, лошадь, а это сводило на нет всю прибыль предпринимателя. В 1911 году в городе появились пер-вые автомобили. Сначала частные купеческие, потом военные, позже пассажирские. ! В октябре 1912 года пошел трамвай, нанесший извозу последний удар. Постепенно этот промысел стал сходить на нет.
Из отрывка о чехословацком кладбище из книги «Владивосток.Штрихи к портрету»: ……… Конечно, тем самым Владивосток лишился своеобразного украшения — «Чехословацкого дома», но город над чарующим красотой заливом и без того принадлежал к числу самых живописных портов мира. Как Сан-Франциско и Нагасаки. Как Генуя и Гибралтар. Как Стокгольм. «Расположенный на террасах, он очень напоминает Неаполь, правда без Везувия, зато с великолепной гаванью, прекрасными островами и таким видом на город с моря, который по красоте едва ли уступает какому-либо другому на земном шаре»,- ут-верждал Фритьоф Нансен, столько повидавший за свою жизнь, что с полным правом мог судить о красоте города. Можно легко понять и живо представить себе события середины прошлого столетия, которые привели к возникновению на этом месте населенного пункта. Первыми появились моряки парохода «Америка», которые нанесли на карту контуры побережья к северу от Кореи и наметанным глазом сразу определили, что этот глубокий, резко врезающийся в сушу залив может быть необычайно удобным портом, и символически назвали его Владивосток. Владей Востоком. Год спустя, 20 июня 1860 года, здесь разбили палатки солдаты прапорщика Комарова. С той поры дома, казармы, склады и улицы, как бы выходя из моря, быстро проникли в прибрежную тайгу, перевалили через волнистые сопки и твердо закрепились на берегах залива, который до сих пор был известен только местным рыбакам, что ловили здесь трепангов и так и называли его — залив Зо-лотого трепанга. Солдаты с «Маньчжура», однако, переименовали его в Золотой Рог, а пролив — в Босфор Восточный. Это была, несомненно, курьезная встреча цивилизации с первозданной природой. Уже шла подготовка к строительству электростанции, когда в центре города тигр напал на полицейского. Датская компания уже проложила телеграфный кабель до Нагасаки, а питьевую воду все еще привозили на кораблях из Японии. Уже строилась Транссибирская железная дорога, уже ходили трамваи, а стоки стотысячного города все еще представляли открытые каналы. И ничто не отражало эту хаотическую ситуацию так наглядно, как городской герб с изображением полосатого уссурийского тигра, у которого из открытой пасти извергаются языки пламени на владивостокскую башню с якорями. Словом, это был Дальний Восток, отдаленная провинция, но напоминал он, однако, далекий запад. Вопреки этому, а может быть, именно поэтому город рос бурно, как окружавшая его приморская тайга, и как магнит притягивал потоки переселенцев. Добирались до него пароходом из Одессы за четверть года, а по железной дороге из Москвы — за три недели; и все-таки тот, кто сюда приезжал, оставлял здесь сердце. Демобилизованные солдаты, рязанские мужики, отставные моряки и даже ссыльные. А. П. Чехов, который беспощадным пером писателя и гуманным взглядом врача обнажил перед всем миром «вопиющую нищету, убожество и неграмотность» — последствия царской политики на Дальнем Востоке, все же нашел для города доброе слово. «Погода во Владивостоке, несмотря на октябрь, была великолепная. Залив бороздил настоящий кит и плескал хвостом. Впечатление просто грандиозное. Город не скучает. Живет по-европейски. Если вы — охотник, так этих тигров! А какая рыба! Устрицы по всему побережью, и большие, и вкусные!» — писал он. Через полвека над Золотым Рогом поднялся стотысячный, типично капиталистический город с присущими ему контрастами и социальными противоречиями. Кокетливые бульвары в центре города, корейские фанзы на окраине. Американские крупные фирмы и мастерские ремесленников. Роскошные рестораны и матросские кабаки. Богатые особняки царских чиновников, тор-говые дома немецких купцов, попы, продавцы воды, контрабандисты, капитаны, проститутки, газета «Далекая окраина», землянки. Город, далекий, как планета, жил беззаботно, как матрос. Одним днем. Но это, однако, были ворота России на восток. Морская крепость на краю земли. За ней — только океан. И когда сюда попадает иностранец, то поначалу он чувствует себя, как Алиса в стране чудес. И пройдет немало времени, пока он поймет все особенности Дальнего Востока, для которого в равной степени характерны бамбук и дикий виноград, капризная погода, иная за каждой сопкой, настоящие субтропики на географической широте Сардинии и бархатные пляжи, на которых дремлют ленивые волны теплого океана, пляжи, почти такие же, как на французской Ривьере. Контрасты природы дополняет абсолютно цивилизованный Владивосток с неоновыми рекламами, университетом и кораблями, направляющимися в Гонконг, освещенный, как Луна-парк, легкомысленный, как любой портовый город, влажный и горячий, овеянный тайфунами, с бухтой, забитой до отказа кораблями, пароходами, лодками и шлюпками, город, как бенгальская ночь, расположенный на холмах, как Рим, в меру просоленный, пахнущий рыбой, мазутом и дымом, с трамваями, что с разбегу взбираются по крутым улочкам, город живописный и шумный, по главной улице которого прогуливаются стройные девушки с подкрашенными глазами и моряки в тельняшках. Наше поколение имеет обыкновение мыслить аналогиями. И, возможно, поэтому, мы представляем себе Рио-де-Жанейро (хотя мы там и никогда не были) примерно таким же, как Владивосток: лазурный залив, изумрудные холмы, горы, как щиты, вырастающие прямо из воды, и перламутровые пляжи, острова и островки, скалы и утесы, силуэты набережной. И все это в таких приглушенных тонах, как туман на картинах Моне — чуть-чуть сиреневатый и белесый, как вата облаков, зацепившихся за верхушки сопок над городом, но с налетом восточного колорита; это не подделка, а настоящее, подлинное искусство, высочайшее творение природы. Хотя при этом мы вовсе не уверены, что в Рио набережная выглядит так же, как здесь, где на одной ее стороне теснятся солидные здания судовых компаний, а на другой — заморские корабли, пришвартованные прямо к асфальту, так что моряки с трапа сразу же' направляются на свидания и покупают букеты георгинов, ирисов, гвоздик, тюльпанов, гладиолусов, роз, потому что Владивосток — это город встреч и расставаний, город женских слез и мужских объятий, и цветы здесь можно купить где угодно и когда угодно, днем и ночью. И еще неизвестно, есть ли в Рио такая улица, которая в центре города кончается пляжем, как Лидо в Венеции, с песком, как бархат, с водой цвета зеленого луга, где целыми днями плещутся детвора и взрослые. Здесь вообще принято вечером после окончания спектакля в театре, киносеанса или дружеской встречи выйти к ночному фосфоресцирующему морю и поплескаться там, радуясь жизни. В биографии Владивостока больше драм, чем у средневековых городов. Улицы и парки усеяны памятниками, напоминающими об этих событиях. Памятник восставшим минерам, казненным в бухте Улисс; восставшим матросам, казненным в бухте Тихой; восставшим и казненным морякам миноносца «Скорый»; арестованному и убитому легионерами большевику Суханову; революционеру Сергею Лазо, сожженному японцами в паровозной топке. Высоко над городом на волнистых сопках находится другой своеобразный памятник — кладбище в кладбище. Кладбище красных, а в нем кладбище белых. Последнее пристанище тех, кто боролся за революцию, а в нем могилы тех, кто боролся против нее. За обелиском в честь команды легендарного «Варяга» рядом с могилами солдат и офицеров американского и канадского экспедиционного корпуса лежат и чехословацкие легионеры. От заржавевших ворот, поскрипывающих в полуразрушенной, обшарпанной бетонной стене, посреди буйной травы пролегает тропа, и только опытный глаз может в диких зарослях распознать могилы и надгробья. Это обычное военное кладбище, каких много рассеяно на нашей вечно воюющей старушке земле, где никто никого не оплакивает и никто не приносит цветы, потому что все покоящиеся здесь погибли давно и слишком далеко от дома, и за чужие цели. По крайней мере, старый кладбищенский сторож, что здесь дослужил уже до пенсии, не помнит, чтобы сюда кто-нибудь заходил. Свежие гвоздики, воткнутые за обломок женской скульптуры в центре кладбища, он считает чистой случайностью. В душный, знойный и влажный южный полдень, напоминающий атмосферу теплицы, мы начинаем разгадывать тайну событий, ставших уже полувековой историей: раздвигая кустарник, пробираемся к надгробьям, очищаем гранит от мха, расшифровываем буквы. Только когда солнце погружается в волны и рассекает морскую гладь огненным мечом, 76 каменных плит над 172 братскими могилами начинают рассказывать. Лежат здесь чехи и словаки, австрийские пехотинцы, венгерские драгуны, взятые в плен под Краковом и Барановичами, кото-рые перешли на сторону русских в Карпатах и Галиции. Завербованные Масариком в легионы, направленные Штефаником про-тив большевиков, они как чума прошли через Сибирь и здесь, на краю России, на берегах океана, нашли свою смерть. Они не хотели воевать против русских. Но в конце концов, обманутые, они стреляли в них. И вихрь победоносной революции разметал словацких стрелков, как щепки, а история выбросила их на край земли, как море выбрасывает на берег черные обломки кораблей, над которыми одержало победу. Те же, кто толкнул их на это, вернулись с генеральскими лампасами в виллы, купленные на награбленные деньги. На этом простом Морском кладбище, где нет оград и могилы свободно расположены в тени развесистых пиний, царит абсолютная тишина. Сюда не доходит ни шум прибоя, ни гул пристани и города; ничто не нарушает покоя матросов, боцманов и капитанов всех рангов. Когда солнце поглощает утренний туман, прозрачной вуалью окутывающий надгробья и дореволюционные кресты, открывается панорама, ясная, как лицо ребенка. Улочки, змейками вкрадывающиеся в террасы, арабески островов, простор жемчужного моря, живописный порт — таков новый Владивосток. Улица Ленинская — прославленная набережная, где сто лет назад пристал «Маньчжур»,— это последняя советская улица, по которой прошли интервенты и на которой большевики, приамурские партизаны, как поется в песне, «свой закончили поход». В память о них здесь воздвигли памятник. На пьедестале, овеваемом морскими ветрами, со знаменем в руке стоит красноармеец как вечный страж города, вышедшего из моря, и смотрит поверх мачт и островов, маяков на простор океана, туда, где воды сливаются с небом, где по утрам загорается море, где начинается день.
PS Кстати, чехословацкое кладбище нынче восстановлено силами чехов, словаков и русских и представляет собой один из самых ухоженных уголков Морского кладбища. Упомянутая ул. Ленинская - это, естественно, Светланская - и до революции, и сейчас .
И еще раз спасибо, Олег! Что из этого мне пригодится, я пока не могу сказать, но что-нибудь пригодится обязательно! Гм, я даже не надеялся, что у меня будет столь подробная информация о Владивостоке!
Гм. А я так старался, смутно надеясь, что маленький эпизод про мой город может несколько увеличиться. Впрочем, я не настаиваю. А еще есть надежда, что при следующей поздке в Японию, Александр может быть завернет к нам - посмотреть воочию место действия героев своей книги.
Я тут накопал немножко фотографий. Постарался их облегчить по максимуму.
Панорамные съемки слева направо (с юго-востока на юго-запад) со смотровой площадки на склоне сопки Орлиное гнездо (находится в аккурат на север и вверх от лютеранской кирхи).
[url= http://www.aginist.narod.ru/PA180067.JPG]Владивосток. Вид с Орлиного гнезда по направлению на юго-восток (на "Гнилой угол")[/url] Пояснения : на ближнем плане – фуникулер, дальше за ним видна улица Светланская, видимая часть которй заканчивается в том месте, где раньше была Офицерская слободка. Еще дальше, несколько левее того места, где кончается видимая часть бухты – устье речки Объяснения (его не видно) и «Гнилой угол». Три трубы ТЭЦ на горизонте – это истоки речки Объяснения. От моего дома до этих труб минут 7 ходу. В левом верхнем углу снимка – кусочек сопки Буссэ.
Пояснения : на горизонте чуть левее центра снимка – сопка с белым шариком радара на верху. Под радаром со всех сторон сопки – Морское кладбище. Левее и ближе остроконечная сопка – это и есть Двугорбая или Бурачека. Два горба, правда, с этого ракурс не видно. У южного (дальнего) берега бухты в аккурат ниже сопки, где Морское кладбище стоят три белых парохода. Который самый левый – мой, я на нем в рейсы ходил. На ближнем плане виден шатер башенки лютеранской кирхи, левее него – историческое здание Восточного института, позднее – Плитехнического института (я там учился), ныне – Технического университета. Ниже этого здания – небольшая кучка деревьев : Матросский клуб, до революции там было Морское Собрание.
[url= http://www.aginist.narod.ru/PA180069.jpg]Владивосток. Вид с Орлиного гнезда по направлению на юг : б.Золотй Рог, п-ов Чуркина (или просто Чуркин).[/url] Пояснения : За Чуркиным справа видна полоска пролива Босфор Восточный, а дальше в дымке – сопки Русского острова. Батареи м.Голдобина стояли на сопочке в правом верхнем углу снимка – там на снимке видны здания с подъемными кранами. Кстати, под этой сопочкой стоит, барк «Паллада» , (если я не ошибаюсь).
[url= http://www.aginist.narod.ru/PA180070.jpg]Владивосток. Вид с Орлиного гнезда по направлению на юго-юго запад : выход из б.Золотй Рог в пролив Босфор Восточный, Русский остров.[/url] Пояснения : В правой части снимка на полуближнем плане наблюдается башенный кран. (За ним еще светит маковка часовни). Левее этого крана – зданиет с красной крышей, а сразу за ним – место, где была Адмиральская пристань (сейчас на этом самом месте - пирс 36-го причала). В правом углу снимка – большой белый «чумодан». Это лайнер «Принцесса чего-то там». Один из крупнейших в мире пассажирских лайнеров. Дальше за плавучим доком – еще один парусник, но не могу вспомнить как называется. Прямо – выход в Босфор Восточный, далее Русский остров, а просвечивающая за Каналом узенькая полоска воды – бухта Новик. Справа за сопками п-ова Шкота – выход из Босфора в Амурский залив, налево – к выходу в Уссурийский залив.
[url= http://www.aginist.narod.ru/PA180071.jpg]Владивосток. Вид с Орлиного гнезда по направлению на юго запад : Морской и ж/д вокзалы , Амурский залив[/url] Пояснения : в левом углу снимка виден белый нос «Принцессы». Справа от него светлое застекленное здание Морского вокзала, а сразу за ним плохо заметное желтое здание ж/д вокзала (исторический памятник). В Примерно на месте этих вокзалов и направо были Городская пристань и Манзовский базар. Дальще виден Амурский залив в сторну залива Славянка. В правом углу и еще чуток правее (не видно) располагаются Семеновский покос и Семеновский ковш. Нынче там стадион Динамо и Спортивная гавань. За серой панельной многоэтажкой на преднем плане видны (чуть вдали) малоэтажные домики. Они располагаются на вершине небольшой сопки, которую я идентифицирую как Голопуп по книжке Матвеева. Исторический центр города – за этой и справа от этой сопки.
[url= http://www.aginist.narod.ru/PA180076.jpg]Владивосток. Вид с п-ова Шкота на юг, на пролив Босфор Восточный, Токаревскую кошку и Русский остров.[/url] Пояснения : тут особо комментировать нечего. Направо – в Амурский залив, прямо за проливом Босфор – русский остров. На южной стороне сопочки на острове, в левом углу, где стоит дальняя мачта ЛЭП стоит дом, в котором я провел первые пять лет своей жизни.
[url= http://www.aginist.narod.ru/PA290139.jpg]Владивосток. Вид из южной части Морского кладбища на юг : бухта Уллис, пролив Босфор Восточный, о-в Русский.[/url] Пояснения : Налево – выход в Уссурийский залив мимо бухт Аякс, Парис и Патрокл. Направо минуя бухту Диомид мы попадем ко входу в бухту Золотой Рог.
[url= http://www.aginist.narod.ru/PA290140.jpg]Владивосток. Вид из южной части Морского кладбища на юго-запад : бухта Уллис, пролив Босфор Восточный, о-в Русский, выход из Босфора в Амурский залив.[/url] Пояснения : камера сместилась чуть западнее. Хорошо виден выход в Амурский залив, мачты ЛЭП на Токаревской кошке и Русском острове, и узкая полоска бухты Новик, прорезающей северную часть Русского острова с запада на Восток почти на всю его ширину.
1918 г. «… во Владивосток прибыли первые эшелоны чехословацких войск…» Вот что-то шепчет мне, что не по КВЖД они прибыли. Не могу дать внятных свидетельств, но тут и прочитанные книжки и просмотренные фильмы и самые общие соображения. Колчаковские поезда всякие, золотые эшелоны, и др. Да и не факт, что после русско-японской войны, да еще и революции КВЖД осталась за нами. А поскольку глубокие сомнения внушает возможность вести такое масштабное строительство в условиях первой мировой войны, то делаю вывод, что Транссиб был достроен между 1912 и 1914-1915 г.г, на крайний случай до 1917. Итого получаем разницу в сравнении с КВЖД в 10-15 лет.
Кстати поправочка к высланной карте : там у меня лютеранская кирха отмечена, так вот оказывается она была построена только в 1907 г. Правда неизвестно, существовавшая до нее и упоминавшаяся в хрониках ранее кирха стояла там же или нет. А вот строго на юг от нее на берегу бухты Золотой Рог, как выяснилось, было здание Морского Собрания, периодически упоминающееся в книжках. Далее : отмеченная на карте т.н. Китайская миллионка точно уже существовала в 1910 г., есть фотка в «Очерке» Матвеева. А вот когда она образовалась – тайна покрытая мраком. Часть зданий сохранилась поныне : каменные двух-трех этажки местами с мансардами, с деревянными лестницами на вторые этажи в узких дворах – колодцах. Место опиекурилен, домов терпимости и прочих притонов. Я когда-то работал в таком доме в мансарде, говорили, что там реально была когда-то опиекурильня. Сейчас одна из улиц Миллионки стилизована по типу Арбата : фонари под старину брусчатка (современная конечно), фонтанчики, чисто пешеходная, ни и художники кое какие попадаются. А вот название Миллионка вышло из употребления и практически забылось. Ежели герои будут останавливаться в гостинице, то лучшего места, чем «Золотой Рог» не придумать. Угол Светланской и Алеутской, практически самый центр и название сохранилось поныне, правда сейчас там торговый центр, но гостиницу и ресторан в два яруса (внутри в два, само здание в 4 или 5 этажей) я помню, был там в глубоком детстве. Нашел еще пару-тройку небольших отрывков, могущих представлять интерес (про извозчиков и прочий транспорт и др.). Отсканю и вышлю на след неделе. Позволю себе также не согласиться с г-нм Крестовским по поводу того, что может где и есть красивые места, но только не в самом городе. Видимо маститый писатель не удосужился забраться даже на гору Голопуп (идентифицированную мной приблизительно, по логике и старым фотографиям (там на ксерокопии я написал), поскольку сам топоним не сохранился до нынешнего времени). А уж если бы он поднялся на Орлиную сопку (г. Орлиное Гнездо), господствующую над городом высоту, то, думаю, открывшийся вид сильно поколебал бы его мнение. Постараюсь подыскать оный в имеющихся у меня фотографиях. Правда пейзаж нынче сугубо урбанизированный, но и он впечатляет, а уж в допотопные времена в ясный солнечный день с хорошей видимостью, когда видны западные берега Амурского Залива, восточные Уссурийского, а на юг острова Римского Корсакова и сопки Славянки (юго-западный берег Амурского залива) и все это в зелени лесов, голубизне моря и солнечных бликах…А город лежит внизу как будто бы по ногами. Ни один из гостей города , которых я водил на Орлинку не остался равнодушен.
Отправлено: 04.04.11 02:51. Заголовок: Олег Л Олег, здравст..
Олег Л Олег, здравствуйте! Нет ли у вас любых фото в районе нынешней остановки Авангард до 1969 года (в любом качестве). Я там жил по адресу Ленинская 141. Тоскую ужасно. Может что есть, так буду страшно рад. Моя страничка есть в Лайвджорнал под именем gideminas. Заранее спасибо.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 72
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума